Дайте мне кнут, а с его помощью я добуду себе пряник...
Что такое летняя ночь? Это особые часы, наполненные смутным томным беспокойством, пропитанные ароматом мускуса и аира, заставляющие глухо и сильно биться сердце о ребра. Правильные летние ночи бывают нынче нечасто...
Если в это волшебное время растянуться на траве и отдаться просыпающимся чувствам, то сквозь звонкий хор сверчков можно услышать голос ласково касающегося лица ветра. Его повести тихи и разнообразны. Он рассказывает о том, как касался сухого песка и точил красные скалы на другом конце земли, о том как раздувал пожары и наполнял паруса отчаянных моряков... он расскажет о временах, следов которых не осталось даже в камне.
Может быть, он даже расскажет вам о фениксах.
Когда-то давным-давно, солнце было беспокойным. С его короны то и дело срывались лоскуты пламени и, проливаясь на совсем еще юную и щедрую на жизненную искру землю, превращались в пылающих птиц. Они возносили гимн отцу-солнцу и парили выше, чем любая другая из птиц, кроме разве что Рода, коль ему вздумалось обернуться соколом и осмотреть свой мир.
Они горели, не жалея себя, привнося в мир самые жаркие из чувств - любовь, ярость, страсть... Только отсвет их перьев вдохновлял на глубочайшие переживания даже самых черствых из людей. Сами же птицы были настолько раздираемы страстями, что сгорали сами в себе.
Раз в несколько лет каждый феникс перерождался.
Ночь напролет те, кто был уже на грани, вели сумасшедший танец в ночном небе... так, что весь небосклон был залит разноцветными огненными узорами. Это можно было бы считать брачным танцем, умей прямые порождения солнца спариваться... и все же это был танец всепоглощающей любви. А на рассвете птицы опускались на землю и вспыхнув в ярчайшей вспышке, сгорали до тла. Утренний бриз разносил пепел по долинам, и открывал нового молодого и сильного феникса.
Но ничто не вечно. И однажды наступил день, когда первый из фениксов встретил свой последний рассвет. Несмотря на перерождения, было в его оперении все больше желтых всполохов безумия и багрового тления боли. Да, душевную боль тоже принесли они, ведь огонь всегда обжигает...
И его последний ночной полет был особенно надрывным. А потом он опустился на край отвесной скалы, и встретивший его первый луч солнца оказался пронзительно-зеленым.
Ветер раскажет, как он коснулся еще горячей фигуры из серого пепла... как она осыпалась под ласковым дуновением полностью, не открыв ни единой искры. Но на пепелище осталась угольно-черная птица... так в мире появился первый ворон. Сдержанная мудрая птица, свободно вхожая в мир мертвых.
Шли века, мир закостеневал и успокаивался. Солнце больше не роняет капли своего огня, а фениксы один за одним перегорали, и все больше воронов задумчиво смотрят ночами на луну, ставшую их новым солнцем. Таким же холодным, как и они сами.
И ветер вам нашепчет, чтобы помнили, что когда на рассвете первым из-за горизонта вырывается зеленый луч, значит, в этом мире стало на одного сына солнца меньше.
И еще на каплю меньше всепоглощающей любви...
Если в это волшебное время растянуться на траве и отдаться просыпающимся чувствам, то сквозь звонкий хор сверчков можно услышать голос ласково касающегося лица ветра. Его повести тихи и разнообразны. Он рассказывает о том, как касался сухого песка и точил красные скалы на другом конце земли, о том как раздувал пожары и наполнял паруса отчаянных моряков... он расскажет о временах, следов которых не осталось даже в камне.
Может быть, он даже расскажет вам о фениксах.
Когда-то давным-давно, солнце было беспокойным. С его короны то и дело срывались лоскуты пламени и, проливаясь на совсем еще юную и щедрую на жизненную искру землю, превращались в пылающих птиц. Они возносили гимн отцу-солнцу и парили выше, чем любая другая из птиц, кроме разве что Рода, коль ему вздумалось обернуться соколом и осмотреть свой мир.
Они горели, не жалея себя, привнося в мир самые жаркие из чувств - любовь, ярость, страсть... Только отсвет их перьев вдохновлял на глубочайшие переживания даже самых черствых из людей. Сами же птицы были настолько раздираемы страстями, что сгорали сами в себе.
Раз в несколько лет каждый феникс перерождался.
Ночь напролет те, кто был уже на грани, вели сумасшедший танец в ночном небе... так, что весь небосклон был залит разноцветными огненными узорами. Это можно было бы считать брачным танцем, умей прямые порождения солнца спариваться... и все же это был танец всепоглощающей любви. А на рассвете птицы опускались на землю и вспыхнув в ярчайшей вспышке, сгорали до тла. Утренний бриз разносил пепел по долинам, и открывал нового молодого и сильного феникса.
Но ничто не вечно. И однажды наступил день, когда первый из фениксов встретил свой последний рассвет. Несмотря на перерождения, было в его оперении все больше желтых всполохов безумия и багрового тления боли. Да, душевную боль тоже принесли они, ведь огонь всегда обжигает...
И его последний ночной полет был особенно надрывным. А потом он опустился на край отвесной скалы, и встретивший его первый луч солнца оказался пронзительно-зеленым.
Ветер раскажет, как он коснулся еще горячей фигуры из серого пепла... как она осыпалась под ласковым дуновением полностью, не открыв ни единой искры. Но на пепелище осталась угольно-черная птица... так в мире появился первый ворон. Сдержанная мудрая птица, свободно вхожая в мир мертвых.
Шли века, мир закостеневал и успокаивался. Солнце больше не роняет капли своего огня, а фениксы один за одним перегорали, и все больше воронов задумчиво смотрят ночами на луну, ставшую их новым солнцем. Таким же холодным, как и они сами.
И ветер вам нашепчет, чтобы помнили, что когда на рассвете первым из-за горизонта вырывается зеленый луч, значит, в этом мире стало на одного сына солнца меньше.
И еще на каплю меньше всепоглощающей любви...
-
-
10.07.2010 в 19:40Красиво. Очень красиво. Спасибо за рассказ.
-
-
11.07.2010 в 22:44